Во вторник утром в редакцию «Белгородских известий» позвонила женщина. Представилась старшей по дому № 5 по улице Гагарина в Белгороде. Сообщила, что у них прямо на детскую площадку упал бетонный забор, а никому и дела до этого нет. Наши корреспонденты тут же выехали на место. Планировали сделать заметку со снимком в номер, но не успели. Дело в том, что за попытку выяснить, кто хозяин этого забора и почему его не ремонтируют, журналистов заподозрили в терроризме и вызвали наряд полиции...

Четвёртое падение

Когда увидел бетонную плиту, упавшую на детскую площадку, у меня даже пальцы на руках и ногах занемели. Это я представил свою четырёхлетнюю дочь на этой площадке… А ведь здесь дети каждый день гуляют. И только по счастливой случайности в то утро рядом с забором никого не было.
Вместе со старшей по дому Людмилой Александровной Хомченко к нам вышли ещё четыре женщины и стали наперебой рассказывать. Оказывается, этот забор упал уже в четвёртый раз! А несколько лет назад рухнувшей плитой ребёнку из их дома отрубило пальцы. Однако забор и после этой трагедии никто не отремонтировал.

- Мы даже найти не можем того, кто за забор отвечает, - рассказала Светлана Ивановна Гамова. - Здесь войсковая часть, так военные сказали, что забор не им принадлежит, и дали курский номер телефона. Мы туда позвонили, нам дали московский номер телефона. Но и в Москве сказали, что за забор не отвечают.
- И непонятно даже, с кого требовать! - поддерживают Гамову соседки.

В ФСБ захотели?..

Идём с нашим фотокорреспондентом Михаилом Малыхиным вдоль забора, полагая, что раз есть ограждение, то где-то должны быть и ворота. Метров через сто видим ворота с гербом и красную табличку: «Министерство обороны РФ. Парк войсковой части». Вежливо стучу в калитку. Открывает военный. Показываю ему редакционное удостоверение и спрашиваю:

- У кого можно комментарий взять по поводу упавшего забора?
- Сейчас, - отвечает военный и уходит.
Пять минут спустя выходит другой военный. Постарше этого и, видимо, офицер.
- Вы кто? - спрашивает у нас.
- Журналисты, - отвечаю и опять показываю редакционное удостоверение. – Тут забор рухнул прямо на детскую площадку. Хотим узнать, почему это произошло.
- Сейчас, - говорит второй военный и уходит.

Стоим перед воротами. Минут через десять выходит третий военный. И сразу в крик:
- Вы на каком основании тут видеосъёмку ведёте?! В ФСБ захотели?
- Мы не видео снимаем, а фотографируем, - спокойно поправил военного Михаил.
- Вы государственную тайну разглашаете! - не унимается военный.
- Какую тайну? - удивляюсь я. - С каких это пор рухнувший на детскую площадку забор стал государственной тайной?
- Слишком умные? - зло интересуется военный.
И тут вышел ещё один его коллега - уже четвёртый по счёту.
- Как мне с кем-нибудь из начальства связаться, а то мы уже тридцать минут тут стоим? - обратился я к этому четвёртому военному.
- Старший в другом городке, - он махнул рукой, сел в машину и уехал.

Просят

Наконец, после сорока минут ожидания, вышел тот военный, который выходил к нам вторым.

- Вас просят проехать в другую часть. Которая напротив магазина «Тысяча мелочей». Знаете? - уточнил он.
Ещё бы не знать. Я в этой войсковой части на улице Белгородского полка несколько раз бывал по заданию редакции. Помнится, готовил репортажи про призывников, про боевую учёбу - к 23 февраля и про женщин-военнослужащих - это к 8 Марта…

В знакомом КПП нас уже ждали:
- Вы журналисты?
- Да.
- Документы можно?
- Конечно!
Отдали редакционные удостоверения прапорщику. Тот стал что-то писать. Сначала в журнале. Потом в тетради. Потом стал выписывать пропуска. При этом с кем-то несколько раз созванивался и о чём-то говорил. После очередного звонка потребовал оставить у них фотоаппарат. Но Михаил отнёс фотоаппарат со снимками упавшего забора в редакционный автомобиль. А на КПП я оставил свой травматический пистолет. Мне частенько приходится писать про криминал, вот и купил для собственного успокоения, оформив, конечно же, лицензию.

Вызови полицию!

Ещё минут пятнадцать мы проторчали на КПП. Наконец, вручив временные пропуска, нас в сопровождении двоих военнослужащих повели в штаб. По дороге к нашей процессии присоединился ещё один солдат. В штабе один из сопровождающих доложил дежурному, что мы к командиру части.

- По какому поводу? - спросил дежурный.
Вздохнув, я принялся в очередной раз повторять историю про рухнувший на детскую площадку забор. Дежурный слушал и кивал в такт моим словам. Когда я произнёс: «А если бы в тот момент там дети были?» - он даже развёл руками.
- Вот и хотим узнать, кому этот забор принадлежит, и кто за него отвечает, - закончил я свой рассказ.
- Проводите к командиру, - распорядился дежурный, кивнув на нас.

И вот, наконец, мы у командира войсковой части полковника Зацепина Владимира Васильевича. Представились.
- С какой целью вы фотографировали забор? - сурово поинтересовался полковник Зацепин.
- Так забор этот упал на детскую площадку… - начал было Михаил, но полковник, не дослушав, поднял телефонную трубку:
- Дежурный! Вызови полицию, проверим этих, кто они такие, в рамках противодействия терроризму!
- На терроризм действительно проверить надо, - сказал я полковнику. - Только не нас. Это почему ваш забор уже четвёртый раз падает в жилой двор на детскую площадку? Может, кто-то таким образом хочет дестабилизировать обстановку в регионе? Вызвать народное возмущение?.. Раскачать лодку против власти?..

- Подождите-подождите! - выставил вперёд ладони полковник. - Вот уже два года, как мы, то есть Министерство обороны, не ведём хозяйственную деятельность. У нас даже своей столовой нет, нам готовят гражданские. И ремонт текущий гражданские организации проводят, с которыми министерство договор заключает.
- И с кем такой договор на ремонт забора заключён? - спрашиваю полковника.
- С ОАО «Славянка». Я вам номер их телефона дам - с ними и разбирайтесь.
- Вы говорите, что два года, как полномочия по ремонту гражданским переданы? - переспросил полковника Михаил. - Так ведь за забор, когда он первый раз упал и ребёнку руку покалечил, ещё военные отвечали. Почему же его тогда не отремонтировали?
- Я в должности командира этой части два года, - ответил Зацепин. - И до вступления в должность ничего не знал. Узнал только позже и тут же начал вести работу в данном направлении.

…Изъято оружие

Тут с КПП позвонили, что прибыл наряд патрульно-постовой службы. И вскоре в кабинет командира части вошёл полицейский в звании сержанта. Он молча выслушал полковника Зацепина насчёт проверки «в рамках противодействия терроризму», проверил наши документы, вежливо попрощался и вышел.

Мы спросили у командира части, есть ли к нам ещё какие-нибудь претензии.
- Нет, - ответил он и позвонил дежурному.
Слышимость была отличная, и мы стали невольными свидетелями доклада дежурного по КПП о том, что «у одного из подозреваемых в терроризме изъято оружие».
- Вернёшь им, когда будут выходить, - приказал полковник Зацепин.
И только в своей машине по дороге в редакцию мы облегчённо вздохнули: ничего себе, сходили за комментарием…

Я занят!

Звоню по телефону, который мне дал командир части. Откликнулся региональный управляющий ОАО «Славянка» Виктор Егорович Вакула.
- Виктор Егорович, это журналист «Белгородских известий» Стопичев, - начал было я, но договорить не успел.
- Я занят и с вами разговаривать не буду! - оборвал меня Вакула. - Забор в контракт не вошёл - это не моё. Это министр обороны может вам ответить про забор, но номер телефона его приёмной я вам дать не могу!..

Выпавшая из забора бетонная плита никого, к счастью, не покалечила. Ну а если грохнется следующая… И потом ещё… Забор-то на ладан дышит…

ОТ РЕДАКЦИИ. После того, как журналисты «Белгородских известий» посетили войсковую часть, её командир полковник Зацепин издал приказ об административном расследовании падении бетонного ограждения. В соответствии с этим приказом комиссия проверила ограждение по всему периметру парка. Комиссия сделала вывод о необходимости ремонта внешнего ограждения военного городка № 28. Аварийные участки забора для безопасности были ограждены предупреждающими лентами.